Теория Я, чувство и эмоция. Чем больше восприятие или познание связаны с ядром личности, тем в большей степени они включают в себя. чувства или эмоции. Когда Я-концепция под¬вергается критике, индивид склонен к страху или к принятию оборонительной позиции, когда же Я-концепция подтверждается и одобряется, индивид испытывает интерес или радость.
Теории Я постоянно подчеркивают важность изучения «чув¬ственного содержания» (как противоположного строгому семан¬тическому) для понимания индивида. Они находят, что это осо-бенно важно для психотерапевтов. Действительно, подобный принцип используется несколькими направлениями современной психотерапии, например в группах психологического тренинга, группах знакомств, в гештальттерапии.
Эмоция как функция разума. Некоторые современные тео¬рии рассматривают эмоцию в основном как ответ или как комп¬лекс ответов, обусловленных когнитивными процессами. Эти тео¬рии имеют общий корень со взглядами на природу человека, которые могут быть прослежены от Аристотеля, Фомы Аквинского, Дидро, Канта и других философов. Это идеи о том, что:
(а) человек прежде всего и в наибольшей степени — рациональ¬ное существо; (б) рациональное по своей сущности хорошо, а эмоциональное — плохо; (в) когнитивные процессы должны использоваться как фактор, контролирующий и замещающий эмоции.
Одна из наиболее разработанных теорий эмоций и личности в этой традиции — теория Арнолд (Arnold, 1960 а,б ). По Арнолд, эмоция возникает как результат последовательности событий, описываемых при помощи понятий восприятия и оценки.
Арнолд использовала термин восприятие в значении «простого понимания объекта». Понимать что-нибудь — это знать, что из себя представляет данный объект вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. До того, как эмоция возник¬нет, объект должен быть воспринят и оценен. В ответ на оценку объекта, т;; или иначе влияющего на воспринимающего, возни¬кает эмоции как нерациональное принятие или отвержение.
Различия между эмоцией, восприятием и оценкой признают¬ся несмотря на тот факт, что оценка сама по себе характери¬зуется как прямая и интуитивная и едва ли не столь же непо¬средственна, как и восприятие.
«Последовательность восприятие—оценка—эмоция настолько жест¬ка, что наш повседневный опыт не располагает строго объектив¬ным знанием вещей; это всегда либо знание и принятие, либо зна¬ние и неприязнь... Интуитивная оценка ситуации побуждает дей¬ствие, что ощущается как эмоция, выражается в различных те-лесных изменениях и обычно может вести к внешнему действию» (Arnold, 1960'a, р. 177).
Арнолд делала различие между эмоцией и мотивом. Эмо¬ция — это чувственно-действенная тенденция, тогда как мотив — это действенный импульс плюс разум. Таким образом, мотивиро¬ванное действие является функцией и эмоцией и когнитивных процессов.
Эмоции как интерпретация физиологического возбуждения_ Шехтер и его соавторы (1966, 1971; Schachter, Singer, 1962) предположили, что эмоции возникают на основе физиологическо¬го возбуждения и когнитивной оценки. Некоторое событие или ситуация вызывают физиологическое возбуждение, и у индивида возникает необходимость оценить содержание ситуации, которая это возбуждение вызвала. Тип или качество эмоции, испытываемой индивидом, зависит не от ощущения, возникающего при фи¬зиологическом возбуждении, а от того, как индивид оценивает ситуацию, в которой это происходит. Оценка («узнавание или определение») ситуации дает возможность индивиду назвать испытываемое ощущение возбуждения радостью или гневом, страхом или отвращением или любой другой подходящей к ситуа¬ции эмоцией. По Шехтеру, то же самое физиологическое воз¬буждение может испытываться, как радость или как гнев (или как любая другая эмоция) в зависимости от трактовки ситуации. Мандлер (Mandler, 1975) предложил похожее рассмотрение эмоциональной активности.
В одном хорошо известном эксперименте Шехтер и Сингер (Schachter, Singer, 1962) проверяли свою теорию следующим образом: в одной группе, испытуемым вводили эпинефрин, выэывающий возбуждение, другой — плацебо. Затем часть испытуемых получила «объяснение» о действии введенного препарата — либо истинное, либо ложное. Части испытуемых информации относительно влияния препарата не давали. Непосредственно после этого половина испытуемых попадала в общество человека, демонстрировавшего эйфорическое поведение, а другая полови¬на — в общество человека, находившегося в ярости. Оказалось, что дезинформированные или не получившие вообще никакой информации индивиды были более склонны имитировать настрое¬ние и поведение, а субъекты, точно знавшие действие эпинефрина, были относительно устойчивы. Среди испытуемых, следовав¬ших эйфорической модели, дезинформированные или лишенные информации группы давали более высокие оценки хорошего настроения, чем верно информированная группа, но в группе, принимавшей плацебо, дезинформация к имитации эмоционального поведения не привела. Аналогичные результаты были получены и на второй части испытуемых, оказавшихся в обществе человека, демонстрировавшего ярость.
Теория Шехтера оказала огромное влияние на изучение эмо¬ций, особенно в социальной психологии. Тем не менее рядом авторов она критиковалась. Так, Плутчик и Акс ( Plutchik, Ax, 1967; Izard, 1971) проверяли предположение Шехтера, рассматривая физиологические эффекты эпинефрина, а Изард поднял вопрос о том, почему повышенная аналитическая деятельность дезинформированных и вообще неннформированных групп не является объяснением возникновения эмоций. Эти испытуемые находились в незнакомой ситуации, созданной физиологическими ощущениями, которые не были объяснены или были искажены. Ряд авторов (Mandler, 1962, 1964; Mandler, Watson, 1966; Atkinson, 1964) доказали, что в таких неопределенных ситуациях сообразительность субъектов или их тревожность могут приве¬сти к выбору чего угодно взамен продолжающейся неопределенности. Далее, если субъекты следуют модели и неосознанно ими-тируют ее мимические и пантомимическое выражения, то нейрон¬ная обратная связь от их выразительного поведения может вы¬звать наблюдаемую эмоцию (Tomkins, 1962; Izard, 1971). Пред-положение о причинной роли дифференцированной сенсорной обратной связи от комплекса лицевых изменений выглядит более убедительным, чем допущение сомнительных сигналов от недиф-ференцированного физиологического возбуждения.
Более значимым, однако, чем упомянутые опровержения, является тот факт, что два эксперимента, представляющие впервые описанные повторения эксперимента Шехтера — Сингера, не воспроизвели полученные этими авторами результаты. Маслач в неопубликованной работе показал, что необъясненное гипноти¬чески внушенное, автономное возбуждение вызывает, отрица-тельно интерпретируемые внутренние состояния. Не все испытуе¬мые сообщали о возникновении гнева или радости в зависимости от действия модели. Маршалл (Marshall, 1976) использовал ту же, что и Шехтер с Сингером, наркотически-возбуждающую тех¬нику и обнаружил результаты, очень схожие с Малачом.
Эмоция как комплексный ответ, являющийся результатом оценки.
Лазарус и его сотрудники (Averill, Opton, Lazarus, 1969; Lazarus, Averill, 1972) представили теоретическую конструкцию, в которой каждая эмоция является комплексным ответом, со¬ставленным из трех различных подсистем. Объяснение ими акти¬вации или причины эмоции аналогичны принятым в классиче¬ской психоаналитической теории Фрейда и в сущности идентичны схеме, предложенной Арнолд (Arnold, 1960).
Первый компонент их системы эмоционального ответа состоит из сигнальных переменных или стимульных свойств.
Второй компонент — оценивающая подсистема. Она опреде¬лена как функция мозговых процессов, с помощью которых инди¬вид оценивает стимульную ситуацию.
Третий компонент системы эмоционального ответа включает три типа категорий ответа: когнитивный, экспрессивный и инст¬рументальный. Лазарус и его сотрудники определяют первый из них (когнитивные реакции) как синоним того, что обычно описы¬вается как механизмы защиты, такие как подавление, отказ, проекция. Они наиболее полно исследованы в патологии эмоций и поведения.
Экспрессивные ответы включают прежде всего мимические выражения, которые рассматриваются как поведение, не преследующее определенной цели. Средства выражения разделены на два типа: биологические и приобретенные.
Третий тип ответа — инструментальная реакция — может относиться к одной из трех категорий: символам, средствам и обычаям. Все они целенаправленны. Функция символов —сигна¬лизировать о наличии некоторого аффекта, когда нет других форм коммуникации. Символы могут также маскировать нежела¬тельный аффект. Средства — сложные целенаправленные инстру¬ментальные действия, такие, как агрессия и избегание. Обычаи — культурально обусловленные средства, такие, как траур или спо¬собы ухаживания.
Похожие материалы:
В. К. Вилюнас "Основоные проблемы психологической теории эмоций"
И. Изард "Теория дифференциальных эмоций"
Сообщения
