В последнее время я все чаще задавала себе эти вопросы, отчасти при виде заполнившей наши подиумы "обнаженки" - голые груди, пупки и попки, утверждающие новые веяния в высокой моде, отчасти же сталкиваясь с отсутствием не только общественного консенсуса в этом вопросе, но даже сколько-нибудь внятной позиции. Неформальный опрос, проведенный среди моих подруг, показал невероятный диапазон определений того, что мы называем "сексуальной уверенностью", причем все сходились на том, что само это понятие изменчиво, как хамелион, и оттого плохо поддается определению.
Моя подруга, в прошлом "роковая женщина", настаивает на существовании двух типов. Первый как бы надевает на себя личину этакой бравады, то есть играет определенную роль. Второй тип "порожден активным интересом к окружающему миру, и твоя сущность просвечивает сквозь любую одежду. Быть сексуально уверенной - значит быть в ладу со своей женственностью и при этом не бросать вызов мужественности противоположного пола". По ее словам, сексуальная уверенность это - 1) улавливание тайных сигналов притяжения, понимание того, что их посылают тебе, а не девушке за твое спиной; 2) разграничение этих сигналов на нужные и ненужные и 3) принятие решения.
При такой расплывчатости критериев кто-то может сказать, что сексуальная уверенность - вещь загадочная и лежащая вне сферы самоконтроля, так что нам остается только во всем положиться на фантазии умников от дизайна одежды. Обуйте пару хорошеньких ножек в туфли-лодочки на шпильке, добавьте декольте, копну растрепанных кудряшек и легкую улыбку... Сделано! В вас есть "то самое". А в самом деле есть ли? Или это всего лишь умело созданны внешний облик, упрощенны результат изощренного мыслительного процесса, цель которого - продать покупателю некий реальный товар: скажем, ажурные чулки по сильно завышенной цене.
В наше время женщина уже не может закрыть глаза и отмахнуться от всего того, чем ее ежедневно юомбардируют средства массовой информации, от глянцевой полуправды вроде той, что "блондинки снимают пенки в этой жизни" или "у девушки нет большего друга, чем бриллианты", - всей этой рекламной мишуры, не имеющей ничего общего с с реальной жизнью.
Да, одежда - это то, чем мы прикрываем тело, но после изгнания из рая Адама и Евы она стала как бы естественным продолжением нашего "я". В сексуально закрытых обществах вроде викторианской Англии или буржуазной Франции, сама одежда несла в себе намек на обнаженность. А в открытых обществах, как наше, одежду давно уже расценивают не только как проявление сексуальности, но и все чаще фетишизируют. С нашей легкой руки наши дети, став взрослыми, будут, скорее всего, испытывать неловкость от обнажения - даже перед своими близкими - частей тела, которые они сами считают несовершенными или почему-либо их компроментирующими. Что касается взрослых, то мы в чужом присутствии - женщины в большей степени, чем мужчины - гораздо уютнее чувствуем себя, когда одеты. "Нагота, - пишет Кеннет М. Кларк в своем исследовании обнаженной натуры в истории искусства, - означает, что человека лишили одежды, а эта ситуация большинство из нас приводит в смущение.
Таким образом, сексуальная уверенность не обязательно ассоциируется с телом, и красивое тело, в свою очередь, не гарантирует наличия сексуальной уверенности. На самом деле, по мнению Крауча, тело вообще имеет к этому весьма отдаленное отношение. "Представление о том, что эротизм есть следствие контакта с обнаженным телом, крайне наивно, - утверждает он. Что бы там не говорилось, самым привлекательным, по-моему, остается женское лицо. По глазам женщины можно сказать, боится она самовыражения или не боится". Тело, лицо, глаза, мозг - откуда бы ни шла эта энергия, чем же все-таки она определяется?
Моя личная теория заключается в том, что сексуальная уверенность -так же, как обычно следующий за ней флирт - рождается дома, в кругу семьи. Она начинается, в частности, с отношений между дочерью и отцом. Существуют, разумеется, и другие факторы, но покажите мне красивую женщину, которой не хватает сексуальной уверенности, и я покажу вам девочку, чей отец постоянно отсутствовал, а когда бывал дома, его взгляд скользил по ней с безразличием. Говорю это как дочь такого "отсутствующего" отца и мать десятилетней дочери, обожаемой ее отцом. Я уже вижу, что, когда она вырастет, с сексуальной уверенностью у нее будет все в порядке, чего, увы, нельзя сказать обо мне.
И вот что еще необходимо сказать напоследок: если фундамент правильно заложен, сексуальная уверенность с годами только крепнет. Секс, если он не растрачен в молодости по пустякам, безусловно, выигрывает от тонкого обращения, которое приходит вместе со зрелостью. Недавно, в процессе моих изысканий, у меня состоялся продолжительный телефонный разговор с одним из признанных соблазнителей (и златоустов) нашего времени. В середине разговора, в котором мы перескакивали с одной захватывающей темы на другую, столь же далекую от цели моего звонка, этот знаток женщин спросил про мой возраст. Я как человек безнадежной прямоты ответила: "Сорок пять".
"Да - сказал он, - отличный возраст". "Для чего?"- поинтересовалась я. - "Для любви". Несколько секунд я молчала, у меня вдруг закружилась голова от романтического сценария - я и он в пучине наслаждений! В этот момент на свете не было женщины, чья сексуальная уверенность могла бы поспорить с моей.
То, какими нас воспринимают, идет от глаз, лица, мозга - ну да, хорошее тело тоже не повредит - и разгадка, мне кажется, ясна: сексуальная уверенность должна быть просто востребована.
Copyright
Статья с незначительными сокращениями перепечатана из журнала "Elle", май 2000 г.
Сообщения
